Память

Из воспоминаний Лукии Ивановны Мироновой:
img_3393-344x257“Жила я в ту пору в Вырице, что под Ленинградом. Однажды пришла в собор на службу и слышу, все перешептываются: “Любушка, Любушка…” Смотрю – старушка, одета очень просто, вроде ничего особенного, но было в ней что-то такое, что выделяло ее среди других. Она вся была в молитве, как бы не от мира сего. Многие после службы к ней подходили, но я робела… Пришла Любушка к нам в праздник святых апостолов Петра и Павла в 1974 году… Встретились мы с Любушкой на улице… Любушка спросила меня, где я живу и попросилась переночевать. Я сказала ей тогда, что я грешная и недостойная, но буду рада. Только у меня внуки маленькие…
– Я детей не боюсь, -ответила Любушка…
img_3394-414x309Мы постелили ей на раскладушке, другого места не было. Так она и осталась жить в нашем доме… По благословению Любушки мы купили дом в Сусанино, рядом с храмом иконы Казанской Божией Матери, которую она особо чтила. Эту покупку она нам предсказала заранее, за три года. Любушка много молилась, особенно ночами. Она знала наизусть много акафистов. В Сусанино к ней все чаще стали обращаться люди, особенно в беде, в горе.
Она за всех, кто к ней обращался, молилась, говорила им волю Божию – ей было открыто. Она чаще всего по своей ручке читала, словно книгу жизни открывала. По молитве, конечно, которая ее, праведницы, доходила до Бога. Многих Любушка отправляла молиться в монастырь на Карповку к святому прав. Иоанну Кронштадтскому или к блж. Ксении. Она их очень почитала… Она особо почитала Матерь Божию. Любушка, сирота, любила Ее всем сердцем, всей душою, как свою родную мать. И тоже в сердечной простоте по-своему с Ней говорила. Любушка рассказывала мне, что Царица Небесная неоднократно к ней являлась… Молилась Любушка необычно и трогательно. И в храме, и дома она разговаривала с иконами на своем языке, обращаясь к образу на иконе как к живому. Иногда слезно просила о чем-то, иногда радовалась. Молилась она за всех, кто к ней обращался, молилась за Петербург, за Россию. Как-то сказала, что если люди будут всё так же грешить и не будут каяться в грехах, наступит страшное время… Молилась она истово, особенно по ночам.
img_3397-326x244Любушка никогда не спала, как люди спят. Закутается, бывало, в одеяло, подремлет, сидя на диване, вот и весь сон. Молилась она непрестанно, а разговаривала мало… Скольким людям она помогала! Особенно любила детей и голубей, всегда их подкармливала… В последние годы не было дня, чтобы к нам не приезжали люди, бывало, что и ночью, и не только миряне, но и монашествующие, духовенство. Отец Наум, архимандрит из Троице-Сергиевой лавры, часто к нам своих чад отправлял. Он и сам не раз бывал у нас, в Сусанино. Помню, предлагал Любушке постричь ее в монашество, однажды куклу прислал в монашеской одежде. Но Люба упорно отказывалась. Она говорила всегда: “Я странница. Так меня и поминайте…” (Блаженная Любушка прожила у Лукии Ивановны 22 года.)

Священник Михаил (Малеев) рассказывает:
“Благословение на свой молитвенный подвиг Любушка получила от блаженной старицы Марии, жившей в Никольском соборе… Так странница поселилась в Вырице, а потом переехала в Сусанино. Таким образом, название посёлка стало для людей с разных концов России так же значимо, как название святых мест, бывших доселе… Мне довелось побывать у матушки несколько раз. Сусанино – посёлок, находящийся в часе езды от г. Ленинграда – стал местом паломничества людей со всех концов не только России, но и других стран. Неоднократно мне приходилось сталкиваться с тем, что Любушка заранее знала, кто к ней едет и откуда.
img_3398-170x225Предсказывала, затем выходила встречать гостей… Она могла часами беседовать со святыми на иконах Сусанинского храма и в своём святом углу… Присутствовать на службах, где молилась Любушка, было до слёз умилительно и благостно. Молитвы она совершала только стоя, не позволяла себе за время Богослужения даже немного присесть…Наряду с особым молитвенным заступничеством старицы, можно говорить и о сокровенном прозрении ею таинственных судеб Божиих. Так, накануне трагедии в Оптиной пустыни на пасху 1993 года один из иноков спросил у неё, что его ждёт, и услышал в ответ: “Убьют, но только не тебя”… Навсегда останется в памяти светлый образ этой, такой смиренной молитвенной души, ответами которой руководствовались не только простые верующие, но и те, которым поручено “кормило Церкви”: опытные духовники, владыки, духовенство…

Из воспоминаний Клавдии Георгиевны П.:
img_3389-231x308– Странница осела в Вырице, в семье Лукии Ивановны Мироновой, а когда хозяйка переселилась в Сусанино, поехала туда с ней… За стеной жила соседка. Она была недовольна, что ночи напролет из Любушкиной комнаты доносились громкие рыдания: блаженная плакала о мире погибающем, вымаливала народ. Иеросхимонах Серафим Вырицкий говорил, что настанет время, когда за каждого верующего сорок грешников цепляться будут, чтобы он вытащил их из болота греховного. Таким спасителем для знавших ее стала блаженная Любушка. Она помогала в деле спасения от голода духовного не только в годы блокады, но и в мирное время, когда люди нуждаются в заступнике и утешителе не меньше, чем на войне. Домик в Сусанино стал народным прибежищем – туда устремились сотни, а затем и тысячи посетителей. Люди шли к Любушке, как к пророчице: что Господь возвестит, то она и скажет, и принимали ее ответ, как из уст Божиих. В 1992 году в Сусанино прибыл протоигумен Горы Афонской. При встрече и прощании он просил блаженную записать его имя для молитвенной памяти и дважды услышал потрясший его ответ: “Не надо писать, я знаю отца Афанасия”. Это “знаю” было произнесено с таким выражением, с каким она говорила об отдаленных от нее не только расстоянием, но и временем молитвенниках. Так она беседовала со святыми на иконах в Сусанинском храме Казанской иконы Божией Матери и в своем святом уголке… Она спасала не только отдельных людей, но и целые города.
В 1991 году в пригороде Сосновый Бор на ЛАЭС была авария. События развивались по той же схеме, что и на Чернобыле. Накануне Любушка очень волновалась, говорила: “Огонь, огонь!”. Крестила дорогу к городу, до утра не спала, молилась – и беды не произошло… Недальновидные, мы часто считаем, что беда отступает сама собой, плохое не происходит по случайности.
Блаженная Любушка Сусанинская совершала свои молитвы днем и ночью, не позволяя себе не только прилечь, но даже присесть. Она брала принесенный богомольцами хлеб, откусывала от него кусочек и по-детски простыми словами поминала приносящих. Люди, видя это, начинали плакать слезами любви и покаяния. Как короста спадала с их душ, оставался единственный вопль: “Господи, помилуй мя грешного!” Потом Любушка брала с собой остатки этого хлеба и кормила им птиц в церковной ограде. Любушка всегда защищала несправедливо гонимых. На кого клевещут, кого обижают, на кого возводят напраслину – за таких молилась сугубо и всегда вымаливала. Но бывала и нелицеприятна – если человек того заслуживал, он мог подвергнуться от нее обличению, весьма ощутимому и болезненному Благословение она обычно давала, указывая на святого, которому нужно было особо молиться, отслужить молебен или прочитать акафист. Некоторым Любушка благословляла ставить свечи, говоря об этом, как об очень важном деле. Посетителям, которые приходили с сложными семейными и служебными проблемами, не мудрствуя, советовала: “Читайте молитвы дома, учите детей молиться”. И действительно, в жизни этих людей не хватало главной ее основы, единого на потребу. Вследствие отсутствия молитвы и возникли проблемы, как естественное следствие жизни в доме, “построенном на песке” (Мф. 7, 26-27). Из воспоминаний монаха Моисея (Малинского): “В 1991 году я проповедовал Христа, тогда на Западной Украине, откуда я родом, было гонение на Православие. Власти решили выслать меня в Израиль.
Пока оформляли визу, я поехал к отцу Науму в Троице-Сергиеву Лавру (отец Наум называл блаженную Любушку “живой продолжательницей блаженной Матроны”), а тот направил меня к Любушке. “Матушка, меня высылают в Иерусалим”, – сказал я. А она как захлопает в ладоши, как воскликнет с радостью: “В Иерусалим! В Иерусалим!”. Я понял, что такова воля Божия, и с легким сердцем покинул Родину. Грек архимандрит Дионисий постриг меня в Святогробском братстве с наречением имени в честь Законоучителя Моисея. Вернувшись в Россию, я поспешил с друзьями к Любушке. Она повела нас в церковную сторожку: “Буду вас кормить”. И все накладывала, накладывала, мы уже не можем кушать, а она все насыпает: “Ешьте”. Это большой дар, когда старец или старица тебя кормит – значит, благодатью делится.
В другой раз отец Василий Швец послал нас в Санкт-Петербург, сказав: “Побываете у блаженной Ксенюшки, потом на Карповке, потом поедете к Любушке”. Мы стали искать ночлег, нашли с трудом, а утром отправились в Сусанино. Когда вошли, старица строго заметила: “Вам же было сказано: к блаженной Ксении, потом на Карповку, и только потом ко мне”. Мы поняли, что нарушили последовательность благословения: указание духовного отца надо соблюдать дословно, без изменений”.

Анна Петровна (регент) вспоминает:
img_3395-344x257“Однажды блаженная стояла на паперти и вдруг говорит: “Там убивают, не ходи, туда ходить не надо”. -“Куда, Любушка?” -удивилась я, но она не объяснила. Вскоре на моего мужа Ивана напали, чуть не убили. Она всегда притчами говорила, наше дело было разуметь. Питалась скромно, брала не от всех. Как-то я себя плохо почувствовала и попросила: “Любушка, помолись за меня”.
-“Молюсь, молюсь”.
-“Плохо мне, худо, Любушка”.
– “Пой Господу, пока ножки ходят”.
Вот я и пою.
Сама она все время на паперти стояла, и все на ножках, на ножках – сидеть не любила. Великой души была человек!” Матушка Людмила вспоминает: “Я думала: мы спрашиваем ее о своих житейских вопросах, а нам надо бы смотреть, как молится эта угодница Божия, пока она еще рядом с нами, на земле. Однажды Любушка долго молилась, потом подошла и сказала мне два греха, о которых никто кроме меня не знал: “Отмаливай, иначе Господь на Страшном суде взыщет”.
Из воспоминаний матушки Валентины:
“К Любушке мы ездили всей семьей… Однажды заболел мой внук Георгий: сочится гной, стафилококк…
Я к Любушке: “Георгий умирает!” Она помолилась и сказала: “Будет жить”. И все обошлось. Потом дочь заболела краснухой, и опять по молитвам Любушки болезнь прошла… Как-то глубокой осенью я даже дышать не могла, в носу были полипы. Мы приехали к Любушке. Я рассказала ей о своей болезни. “Молись Богу и получишь помощь от Матери Божией, от Спасителя и Николая Угодника”, – сказала Любушка. Я до платформы дойти не успела, как нос задышал нормально… Молилась она по руке. Пальчиком ведет и повторяет имена. Все ее духовные чада записаны у нее на руке -все мы, вся Россия. Для нашей семьи она была духовной “скорой помощью”, и сейчас незамедлительно помогает, только попроси. Хоть Господь призвал ее к вечному блаженству, Любушка не оставляет нас, убогих, она всегда живая с нами”.
Из воспоминаний Клавдия П.:
“Перед кончиной Любушка посетила несколько обителей, и там почувствовали ее помощь… Так, после того, как блаженная старица побывала в Шамордино, женской обители, основанной прп. Амвросием Оптинским, им передали дом, который очень долго не отдавали монастырю. Матушка игумения попросила Любушку помолиться о передаче дома, и в скором времени хозяева принесли им ключи. Так и в Казанском монастыре в Вышнем Волочке, где она нашла вечное упокоение, обители передали все корпуса после того, как там поселилась блаженная.
Из воспоминаний игуменьи Феодоры:
– Господь сподобил меня, недостойную, приехать первый раз к Любушке в Сусанино по благословению духовного отца (схиархимандрита Серафима (Тяпочкина)) 14 января 1987 года.
С тех пор одиннадцать лет, до самой блаженной кончины ее, я слушала ее и жила только по ее благословению и ее святыми молитвами.
В 1990 году мне предложили принять Вышневолоцкой Казанский женский монастырь, храмы и колокольня лежали в развалинах, сестрам жить было негде и не на что. А Любушка благословила: “Принимай”. Несколько раз порывалась я оставить монастырь, так как приходилось жить с одной или двумя сестрами без средств к существованию, но когда приезжала к Любушке и говорила об этом, она и слушать не хотела: “Оставишь монастырь, он закроется, и Матерь Божия тебе не простит. Строй, строй и строй, построишь монастырь -Господь пошлет Свою милость”.
Только блаженная Любушка своими святыми молитвами помогла возродиться этой святой обители в честь Казанской Божией Матери, а в конце жизни и сама упокоилась здесь, вот Господь и послал Свою милость… По прибытии в монастырь (29 января 1997 года) она сказала: “Вот я приехала домой”. Когда мне было очень тяжело, я говорила Любушке: “Вас не будет, и я не смогу без Вас”. А она мне отвечала: “Потерпи до лета”. Я с тревогой ждала, что пройдет лето, и Любушка уедет. Но лето проходило, а Любушка у нас все жила, только начала болеть. И когда после сложной операции, которую ей сделали в Твери, она попросила отвезти ее в Казанский монастырь, я поняла, что Любушка останется у нас.
Неожиданно ей стало хуже. Ее каждый день причащали. За сутки до смерти в 22 часа Любушка попросила еще раз причастить ее и этим дала понять, что скоро умрет. Все сестры и близкие чада, которые были в монастыре, начали подходить прощаться с ней. Она у всех просила прощения и молилась за нас. Все время писала пальцем по руке.
11 сентября в день Усекновения главы Иоанна Предтечи в 11 часов ее причастили, до последней минуты она была в сознании и молилась. За полчаса до смерти лицо ее начало просветляться. Видя ее последние минуты жизни на земле, мне было неловко за свою нерадивую жизнь и за то, что в келии никого не было, и я одна вижу блаженную кончину великой угодницы Божией. Я начала читать канон на исход души, затем Любушка три раза тихонько вздохнула и предала свою праведную душу Господу. Сразу же на ее лице запечатлелась блаженная улыбка. Она еще при жизни говорила, что Сама Матерь Божия Казанская придет за ней в белом платье.
Похоронили блаженную старицу Любовь 13сентября 1997 года в субботу возле Казанского собора с правой стороны алтаря. А на следующий день 14 сентября, по старому стилю 1 сентября – начало церковного новолетия. Только в этот день я, недостойная, поняла, почему она велела потерпеть до лета, оказывается, это значило – до церковного лета. Она, как только приехала к нам, уже знала день своей кончины…
Господи, упокой блаженную Любушку, со святыми упокой, и её молитвами спаси нас!

Еще несколько слов:
Когда журнал «Русский паломник», издаваемый Валаамским обществом Америки, решил напечатать житие блаженной Матроны Московской, достать текст поручили брату Иакову Барфильду. За благословением он поехал к отцу Науму в Троице-Сергиеву Лавру.
«А отец Наум говорит, -вспоминает брат Иаков, -это не я должен давать благословение, а блаженная Любушка, которая является живой продолжательницей блаженной Матроны». И он благословил ехать в Сусанино просить благословения на это. Со мной отец Наум послал двух своих учеников сопровождать меня. Мы поехали поездом. В ту ночь был ужасный ураган. После многих злоключений добрались до маленького села Сусанино. Постучали в дверь, нам открыли, и с изумлением я увидел массу народа в маленькой русской деревенской избе. Я приветствовал келейницу, по ошибке думая, что она и есть Любушка. Это вызвало дружный смех. Было поздно, и нас оставили ночевать в доме. Я был изнурен от усталости и раздражен из-за всех препятствий и трудностей и думал о том, как бы поскорее отделаться от этого. Вдруг из глубины комнаты я услышал робкий голос рыдания, который исходил с другой стороны русской печи. Этот плач проник в глубину моей души и влил в мое сердце надежду и веру в Бога. Он продолжался всю ночь. Я всю ночь не спал. Рано утром начал сходиться народ к Любушке. Она вышла к нам и сказала: “Русский паломник”? Это неплохо».
Она благословила нас и сказала, что все у нас будет благополучно. Интересно то, как выяснилось позже, что в тот самый день и час, когда она благословила нас напечатать житие блаженной Матроны в журнале «Русский паломник», в Американскую миссию в Москве явился человек и принес от отца Наума манускрипт, ради которого мы проделали этот долгий путь! Это не случайно. С тех пор я продолжаю поучаться от того, что она сказала мне в ту ночь ее слезной молитвой!».
Любушка живет в Сусанино уже 20 лет. Сусанино известно теперь каждому в православной России. К ней едут издалека за советом и благословением. Ей открыт весь свет, она все видит. Говорит она притчами, не каждый сразу и разберет. Ее келейница и близкие духовные чада помогают, разъясняют посетителям. Келейница рассказала, как матушка известила ее о тяжелой болезни ее брата, жившего далеко отсюда, в Вологодской области.
Ночью ей было видение и она не спала, все повторяла: «Кириллов, Кириллов…» (Это название города, где живет брат). А на другой день келейница получила письмо с известием о том, что брат ее в больнице в тяжелом состоянии: ушиб позвоночника, грудной клетки. Так она видела, что с ним произошло. Другому ее брату она предсказала скорую смерть за семь месяцев до того, как это произошло. А он был совершенно здоров в то время». Привели мы все это для общей картины жизни современных духоносных христиан сегодня, и для того, чтобы наш читатель, где бы он ни был, знал и твердо помнил, что святость на Руси не иссякла, что потусторонний мир просвечивает благодатью Божьего мира сквозь современный гнусный туман ядовитых испарений индустриализации… Русь, поскольку она дорожит своим исконным наследием, еще полна отечественными подвижниками благочестия…»
Рассказывает протоиерей Иоанн Варламов, г. Всеволжск Санкт-Петербургской епархии.
«Мы знаем Любушку с 1972 года. Поехали в Сусанино с Екатериной. Она подсказала: «А ведь Любушку надо причащать». С того времени я стал приезжать с запасными Дарами, приобщал ее Святых Христовых Таин. Иногда нам удавалось побеседовать. Много людей приезжало к Любушке с просьбами, чтобы она за них помолилась. Соглашаться на операцию или нет, покупать дачу или нет? Она по ладошке почитает, попишет и даст ответ. Вот и нас благословила купить дачу во Всеволжске.
img_3391Я четверть века прослужил в Александро-Невской Лавре, а во всеволжскую церковь попал случайно, хотя ничего случайного у Господа не бывает. Батюшка, который служил со мной в Лавре, как-то после всенощной предложил: «Вас подвезти на машине?»
-«Нет, я живу во Всеволжске, на даче», -ответил я, а он запомнил. И когда перед Владыкой Санкт-Петербургским и Ладожским Владимиром встал вопрос, кого назначить во всеволожскую церковь, тот священник вспомнил наш разговор и подсказал: «А направьте отца Иоанна, у него там дом». Раньше я в поселковом храме даже не бывал, все в Лавре да в Лавре, но пути Господни неисповедимы, и уже три года я служу здесь. Вот как повернулось Любушкино благословение». Матушка отца Иоанна, раба Божия Валентина:«К Любушке мы ездили всей семьей. Она благословила нас покупать дачу, прибавив: «Домик хороший, живите, будет вам на многие годы».
Однажды заболел мой внук Георгий: сочится гной, стафилококк… Я к Любушке: «Георгий умирает!» Она помолилась и сказала: «Будет жить». И все обошлось. Потом дочь заболела краснухой, и опять по молитвам Любушки болезнь прошла. Как-то глубокой осенью я даже дышать не могла, в носу были полипы. Мы приехали к Любушке. Я рассказала ей о своей болезни.
«Молись Богу и получишь помощь от Матери Божией, от Спасителя и Николая Угодника», – сказала Любушка. Я до платформы дойти не успела, как нос задышал нормально. У одной знакомой умирала дочь. Она привезла Любушке хлеб, чтобы та молилась за болящую Екатерину. «Положи на панихидный столик», – сказала Любушка. Вскоре дочь отошла ко Господу. Еще помню, Любушка советовала: «Запасайте хлебушек, сухарики, год холодный, год голодный». Что это означало, сказать затрудняюсь. Молилась она по руке. Пальчиком ведет и повторяет имена. Все ее духовные чада записаны у нее на руке -все мы, вся Россия. Для нашей семьи она была духовной «скорой помощью», и сейчас незамедлительно помогает, только попроси. Хоть Господь призвал ее к вечному блаженству, Любушка не оставляет нас, убогих, она всегда живая с нами». Вторым батюшкой, который причащал блаженную, был иерей Николай из церкви Иова Многострадального. Многие прихожане хорошо помнят, как блаженная молилась на паперти «Волкушки» и слезы ручьями лились из ее глаз.
Отец Николай сказал, что он не литератор, красивым слогом не обладает. Он ни о чем не говорил с Любушкой, только преподавал ей Таинство; рассказывать же об этом не имеет права, так как это тайна, ведомая одному Богу.
Иерей Николай – человек великой доброты и мудрости, это читается на его лице. Когда ему рассказали о Любушкином завете одной женщине, который до сих пор не выполнен, так как в этом обязательно должен участвовать священник, отец Николай с готовностью согласился выполнить волю блаженной, прибавив, что прежде, по всей видимости, время еще не пришло. В конце нашей беседы он вынес из алтаря большую просфору и торжественно произнес: «Христос Воскресе!»
На какой-то момент мне показалось, что просфору передает сама блаженная старица -Любушка живет и действует в мире через близких ей людей, они даже внешне на нее чем-то похожи.
«Пока жив был отец, у нас в доме часто бывали нищие, – рассказывает дочь духовного сына старца Серафима Вырицкого А. А. Смирнова Елена Александровна Комарова.
– Я хорошо помню сусанинскую Любушку с блаженным Феодором, они часто навещали нас. Любушке было тогда лет сорок, но уже тогда она производила впечатление старицы, была маленького роста, сутулая, сгорбленная. Завидев ее, мама обычно обращалась к отцу с таким возгласом: “Вон твоя Любушка почтенная идет!” Мама и сама ходила к Любушке, водила к ней людей -Любушка предсказывала им судьбу…»
В те годы девочке Лене приснился еще один сон, который ее отец, Александр Александрович, также записал. Я лично видела эту пожелтевшую от времени запись. В ночь на 10 ноября 1955 года, когда девочке было 10 лет, ей приснилось, что родители отмечали ее именины. Она видела на паперти Казанской церкви много нищих, и среди них Любушку с Феодором, которых часто встречала у себя дома. Лена позвала их всех к себе на праздник. А ее отец привел нищих из другой вырицкой церкви в честь апостолов Петра и Павла. Гости сели за стол. В разгар торжества пришли Леночкины крестные, Маргарита Николаевна и Евгений Михайлович. Нищие подарили девочке Евангелие, а крестная подарила шапочку, палочку и записку от милого деди.
«К Любушке меня в 1993 году направил первый вырицкий летописец Андрей Новиков, -продолжает рассказ Елена Александровна.
– Он по благословению Любушки крестился в бочке в Сусанино, часто посещал блаженную. Она предсказала ему, что он станет священником. Сейчас Андрей женился на Инне, с которой они приезжали ко мне, и служит священником где-то в Белоруссии. И вот в 1993 году я поехала в Сусанино. За годы, что я не видела Любушку с детства, она мало изменилась. Было впечатление, что это человек без возраста, который живет вне времени – человек из Вечности. Любушка вышла из-за печки, что-то забормотала. В ее руках было много мелочи. Она сосредоточенно пересыпала монетки из одной руки в другую. Губы ее шевелились. Еще помню, что на стене висел большой портрет отца Серафима Вырицкого. Говорила Любушка непонятно, косноязычно, лишь отдельные слова различались. Кое-что из ее слов мне «перевела» Фаина. В тот день я встретила в доме Лукии Ивановны женщину, которая приехала к Любушке с большой скорбью. Лицо ее было черное от горя. Ее сын-бизнесмен исчез при загадочных обстоятельствах. О нем давно нет ни слуху, ни духу, розыски милиции оказались тщетными, и родные не знают, как за него молиться. Она приехала к Любушке, в блаженная говорит, что он жив и поминать его надо за здравие. Мать не теряет надежды, говорит, что будет молиться за него по всем монастырям. Прошло два года, и я вновь в Сусанино со своими проблемами.
На этот раз встреча с Любушкой произошла в церкви. Помню, что она покупала охапками свечи, ходила и ставила их перед всеми иконами, приговаривая: «За Любу, за Любу». К своему удивлению, я увидела в храме ту же женщину, которая скорбела о пропавшем сыне. Она улыбалась, глаза ее излучали радость. Мы обнялись, расцеловались. Она рассказала, что по благословению Любушки горячо молилась за пропавшего без вести сына, и в один прекрасный день мимо нее медленно проехала машина, за рулем которой сидел он сам.
И головы не повернул, смотрел прямо перед собой, ни один мускул в его лице не дрогнул, но как бы нарочно ехал очень медленно, словно давая ей возможность рассмотреть его и убедиться, что с ним все в порядке. Женщина поняла, что по каким-то причинам сын ее вынужден скрываться, но он жив и здоров, а что еще матери надо? Она поспешила поблагодарить свою спасительницу.
Теперь часто приезжает в Сусанино, жертвует на церковь, где молится Любушка. У меня где-то записан телефон этой женщины, если нужно, она сама сможет все это засвидетельствовать…»
В феврале 1995 года протоиерей Василий Лесняк из Спасо-Парголовской церкви дал поручение своим духовным чадам съездить к Любушке и спросить, можно ли ему ехать в Иерусалим? У него было больное сердце, он перенес пять инфарктов, и его опасались брать в столь далекое и ответственное паломничество. Любушка благословила, отец Василий поехал в Святую Землю, 6 мая 1995 года отслужил Литургию у Гроба Господня и ровно год спустя, в день памяти великомученика Георгия Победоносца, отошел ко Господу.
Библиотекарь Валаамского подворья отец Владимир Цветковтакже ездил к Любушке с вопросом, благословит ли она его в Иерусалим? Он нашел блаженную в Казанской церкви. Она сидела в уголке на скамеечке – маленькая, на первый взгляд, невзрачная, но такая могучая духом старица. Ответ был положительным, и о. Владимир после этого побывал на Земле Обетованной восемь раз. Он сказал, что когда Любушка отвечала уклончиво: «Как хотите», это было равносильно отказу, лучше было этого не делать.
С Иерусалимом связаны и воспоминания о блаженной Любушке монаха Моисея (Малинского).
2«В 1991 году я проповедовал Христа, тогда на Западной Украине, откуда я родом, было гонение на Православие, – поведал он. – Власти решили выслать меня в Израиль. Пока оформляли визу, я поехал к отцу Науму в Троице-Сергиеву Лавру, а тот направил меня к Любушке.
«Матушка, меня высылают в Иерусалим», – сказал я. А она как захлопает в ладоши, как воскликнет с радостью: «В Иерусалим! В Иерусалим!». Я понял, что такова воля Божия, и с легким сердцем покинул Родину. Грек архимандрит Дионисий постриг меня в Святогробском братстве с наречением имени в честь Законоучителя Моисея. Вернувшись в Россию, я поспешил с друзьями к Любушке. Она повела нас в церковную сторожку: «Буду вас кормить». И все накладывала, накладывала, мы уже не можем кушать, а она все насыпает: «Ешьте». Это большой дар, когда старец или старица тебя кормит – значит, благодатью делится.
В другой раз отец Василий Швец послал нас в Санкт-Петербург, сказав: «Побываете у блаженной Ксенюшки, потом на Карповке, потом поедете к Любушке». Мы стали искать ночлег, нашли с трудом, а утром отправились в Сусанино. Когда вошли, старица строго заметила: «Вам же было сказано: к блаженной Ксении, потом на Карповку, и только потом ко мне». Мы поняли, что нарушили последовательность благословения: указание духовного отца надо соблюдать дословно, без изменений». Интересны рассказы даже об этой встрече с блаженной. Иногда краткое слово бывает дороже пространных речей. «Любушка вышла с послушницей. Мне сразу стало ее очень жалко, так как она была очень глубокой старушкой и немного напоминала мне наших бабушек в больнице. В простоте сердечной я предложила подлечиться Любушке у нас в больнице. …Пришли в церковь и встретились с Любушкой на паперти, она кормила голубей. Я решилась подойти. Посмотрела в ее глаза, и впечатление первое ушло. Давно я не видела чистых, голубых, небесных, открытых и каких-то кротких глаз. Она улыбалась, и мне стало радостно. На все мои вопросы Любушка молчала, но это не было просто молчание, равнодушие. Я чувствовала, что она молится и отвечает на мои слова и даже на то, о чем я не умела сказать. День клонился к вечеру, и мы стали собираться в путь. Любушка все молилась, а мы в этом дивном молчании поехали домой. Конечно, жизнь моя не сразу стала меняться, но я уже знала силы христианской молитвы. Р. Б.». Валентина Калиниченко, г. Белебей.

«Когда, будучи в Санкт-Петербурге, мы поехали к блаженной Любушке, всю дорогу переживали, примет ли? Нас встретила хозяйка Лукия. Мы сказали, что приехали из Башкирии. Блаженная вышла к нам минут через десять. Мы подали гостинец, она приняла. Радости нашей не было предела. Вдруг старенькая Любушка подняла голову, посмотрела на нас (говорят, на ни на кого не смотрит) и улыбнулась: «Хорошая, очень хорошая девочка. Не бойтесь за нее, она счастливая будет». Потом погладила Инну по руке: «Исцели ей руку, Господи», потом поцеловала руку, добавив: «Господь рядом с ней». Дочка потом призналась, что испытывала в эти мгновенья необычайную легкость во всем теле. Потом нас накормили и гостинцев с собой дали больше, чем мы привезли. Даже не верится, что мы воочию виделись с блаженной Любушкой!»
«Перед кончиной Любушка посетила несколько обителей, и там почувствовали ее помощь, – пишет Клавдия Петруненкова.
-Так, после того, как блаженная старица побывала в Шамордино, женской обители, основанной прп. Амвросием Оптинским, им передали дом, который очень долго не отдавали монастырю. Матушка игумения попросила Любушку помолиться о передаче дома, и в скором времени хозяева принесли им ключи. Так и в Казанском монастыре в Вышнем Волочке, где она нашла вечное упокоение, обители передали все корпуса после того, как там поселилась блаженная. Когда Любушка была в Дивеево, ее там принимали с большим почетом, пригласили поклониться мощам преподобного Серафима. Она почему-то не шла. Ее уж так и так уговаривали. И наконец она сказала: «Какие мощи? Он же здесь живой». Сила прозрения ее в духовный мир была такова, какая нам неведома. Она уже жила в ином мире. Промыслительно и то, что матушка умерла в день усекновения главы Иоанна Предтечи. Она была истинный пророк нашего времени. Мы сейчас вполне понять это не можем и не можем осмыслить величины ее святости. Со временем Господь Сам расставит по местам».
Вспоминает писатель Николай Коняев: «Лет пять назад многие петербуржцы ездили в Сусанино, на небольшую железнодорожную станцию, не доезжая Вырицы. Здесь жила Любушка. Была Любушка старицей, многое было открыто ей, многое происходило, как говорили, по ее молитвам…
Рассказывали, что однажды на праздник Казанской иконы Божией Матери пропала Любушка из дома. Встревожились женщины, жившие со старицей. Куда пойти могла, если и по избе едва двигалась? Отправились искать и нашли в церкви.
– Добрела-то такую дорогу как? – удивлялись.
– Так не одна шла… -ответила Любушка.
-Богородица пособила.
Много таких историй про Любушку рассказывали, а ездили к ней за советом, за молитвою. Любушка послушает гостя, потом пошевелит пальцами, будто книгу листает, и ответ даст. От многих я слышал, что советы эти помогали жизни наладиться. Однажды я тоже поехал к Любушке в компании православных поэтов. Было это зимой. День выдался морозный, чистый. Сверкали на солнце заиндевевшие ветки. Было тихо. Громко, на весь поселок, скрипел снег под ногами. Дом Любушки нашли легко. Ее в поселке знали все. По утоптанной тропиночке вошли во двор и поднялись на крыльцо. Потом долго стояли в небольшой комнатке возле жарко натопленной печи -ждали, пока позовут к Любушке. Женщина, назвавшая себя грешницей Анфисой, взяла продукты, которые мы принесли, и как-то сразу расположилась к нам.
– Ходят-то, ходят-то… -вздохнув, пожаловалась она.
– А ведь разные люди…
Матушке-то тяжко очень, когда не одни приходят…
– Так мы тоже вроде как целой компанией… -засмущались мы.
– Мы не знали…
– Это ничего, что компанией… – сказала грешница Анфиса.
-Главное что – одни. Я чувствую ведь…
А та, -она кивнула на дверь в комнату.
– Не одна пришедши…
И повернувшись к иконам, перекрестилась. Наконец дверь в комнату, где находилась Любушка, отворилась и из нее вышла женщина лет тридцати. На щеках -красные пятна, глаза -неспокойные.
Женщина, похоже, занималась какой-то издательской деятельностью. Порывшись в сумочке, извлекла целую пачку бумажных иконок.
– Любушке хотела оставить… – сказала она.
-Это мы выпускаем…
– Нет-нет! – замахала руками грешница Анфиса.
– Заберите. Не надо нам.
Когда женщина ушла, я все-таки не удержался и спросил у Анфисы, почему отказалась от иконок. Разве иконы могут быть лишними?
– Дак не знаю… -простодушно ответила Анфиса.
– Вся стена иконками увешена. Любушка у нас ведь как говорит: что вы думаете? -это нарисовано? Нет… Это не рисунки, не фотографии. Это сами святые и стоят… Это для других икона – картинка, а для Любушки нет. Сколько ни будет икон, а каждой она поклонится. Хоть и нету сил то, и так едва на ногах стоит… Да ведь и закрепить такую иконку не знаешь как. Того и гляди, упадет… Не знаю уж, чего бумажками иконы печатают… А Любушка плачет потом.
На этом разговор с грешницей Анфисой прервался. Меня позвали к Любушке. Растерявшись, я вошел в комнату, вся стена которой действительно была завешена иконами, и увидел низенькую сгорбленную старушку. Опираясь на клюку, неподвижно стояла она возле стула, на который мне и велела сесть присутствующая в комнате женщина.
– Вы громче спрашивайте! – сказала она. – Совсем плохо слышит матушка.
И совсем растерялся я. Только теперь и сообразил, что не знаю, чего спрашивать. Можно было придумать какой-нибудь праздный вопрос, только зачем спрашивать то, что самого не слишком волнует? А что волнует? Если честно, то больше всего занимал меня вопрос, отчего я так переживаю порою, как выглядел в глазах того или иного человека, и при этом почти не думаю, как выгляжу в очах Божиих? Впрочем, и это не вопрос, поскольку ответ на него известен наперед. Понятно, что если человек живет праведно, то ему и хочется, чтобы Бог видел его. А коли грешишь, то не только не хочется этого, но хочется, чтобы Бога как бы и не было вообще.
Нет…
Что-нибудь надо было, конечно, спросить. Я бы и спросил. Во весь голос прокричал бы, если бы знал, о чем спрашивать. Но не сообразить было нужного вопроса в этой комнате, где, безчисленные, смотрели на тебя со стен святые.
– Помолитесь за меня, пожалуйста, – еле слышно проговорил я.
Что-то неразборчивое проговорила Любушка.
– Что? – спросил я.
– Имя ваше она спрашивает… – сказала женщина.
– Николай.
Любушка что-то перевернула в своей невидимой книжке и, опустив голову, беззвучно зашевелила губами.
1Я вышел. Так и осталась Любушка в памяти – сгорбленная, маленькая, с беззвучной молитвой на устах, окруженная стоящими вокруг нее святыми.
Это многие видели, многие такой ее и запомнили… Множество петербуржцев ездило годами к Любушке. А потом уехала Любушка из Сусанино.
– Уезжаю… – как передавали, сказала она.
-Никто не молится здесь, только говорят…
Год или два не слышно было ничего про Любушку, пока, незадолго до кончины, вернулась она. Вот теперь-то и надо было бы поехать, спросить: неужто и там, где она странствовала, тоже только говорят, а не молятся? Только не спросишь уже. Преставилась Любушка…».